Выдающийся русский ученый-гуманист и путешественник Н.Н. Миклухо-Маклай (1846—1888) за свою жизнь повстречал множество выдающихся личностей из мира науки, политики и культуры, однако знакомство ученого путешественника с императорской семьей — одна из наиболее интересных страниц в биографии Николая Николаевича.

В 1869 г. Н.Н. Миклухо-Маклай вернулся в Петербург после обучения в Германии. Благодаря тяге к знаниям, равно как и экспедициям в Северную Африку и Аравийский п-ов, уже студенческие годы он смог заработать себе авторитет в научных кругах. По приезде в Россию молодой исследователь произвел хорошее впечатление на именитых членов Императорского Русского географического общества (ИРГО), в том числе на П.П. Семёнова (впоследствии Тян-Шанского). Всё это помогло Н.Н. Миклухо-Маклаю на должном уровне представить свой проект многолетней экспедиции в Тихий океан, который получил высокую оценку руководства ИРГО.

Перед отплытием на русском корвете «Витязь» молодой ученый не терял времени даром и работал над статьей о губках Красного моря в небольшой квартире на Малом проспекте Васильевского острова. Николай Николаевич целыми днями сидел за микроскопом, изучая и описывая морскую фауну Красного моря, однако осенью 1870 г. ему пришла записка от П.П. Семёнова. Она гласила, что в Ораниенбауме, при дворе великой княгини Елены Павловны, очень интересуются будущими и прошедшими путешествиями Миклухо-Маклая, а также самой личностью молодого ученого. Семёнов пригласил исследователям во дворец в Ораниенбаум, а тот, разумеется, не преминул воспользоваться этим приглашением.

Согласно воспоминаниям современников, великая княгиня Елена Павловна (вдова великого князя Михаила Павловича, брата Николая I) отличалась широкой образованностью и умом. Она много занималась благотворительностью, охотно выступала в роли мецената — покровителя наук и искусств. Салон Елены Павловны в Михайловском дворце посещали видные ученые, писатели, художники и музыканты, а на лето ее двор перемещался в Ораниенбаум. Долгие годы, вплоть до отъезда в Дерпт, постоянным посетителем ее салона был академик Карл Максимович Бэр — автор настольной книги Миклухо-Маклая «О папуасах и альфурах». Как утверждал Михаил — младший брат Николая Николаевича, — именно К.М. Бэр рекомендовал Миклухо-Маклая Елене Павловне.

Радушный прием Н.Н. Миклухо-Маклая в Ораниенбауме, привели к тому, что он находился там не один день, а несколько недель. Живя во дворце, он продолжал свои научные изыскания, отдыхал в прекрасном парке и в то же время знакомился с нравами высшего общества. «У меня комфортабельное жилище в главном дворце. В рабочей комнате находятся микроскоп, мои губки с Красного моря и книги, так что я могу спокойно продолжать свою работу. Пешеходные прогулки к морю и по парку, а по вечерам музыка (временами прекрасная: сюда был приглашен на несколько дней Антон Рубинштейн) превосходно заполняют весь день и создают весьма приятный и оригинальный контраст моей жизни в будущем году у папуасов. <…> Я в общем доволен моим здесь пребыванием, тем более что придворный этикет здесь отнюдь не строг и к тому же я, как будущий папуас, пользуюсь большей свободой в отношении всех этих мелочей, чем те, кто останутся европейцами. Но есть и теневая сторона: многочисленные разговоры (в которых мне приходится быть рассказчиком) о папуасах и Новой Гвинее, да и ежедневные бодрствования до 1 или 2 часов ночи мне положительно не по вкусу» — сообщал Николай Николаевич в письмах своему другу-индологу Оттону Николаевичу Бётлингку.

Живя в Ораниенбауме, Миклухо-Маклай не только хорошо отдохнул и поработал, но завел полезные знакомства в высших сферах, в том числе сумел добиться решения важного вопроса — нужного ему изменения маршрута «Витязя». Дело в том, что Н.Н. Миклухо-Маклай был осведомлен, что ему предстоит отправиться на северо-восток Новой Гвинеи на корвете «Витязь», но изначально планировалось, что судно не будет подходить к побережью острова, а высадит ученого в Индонезии, откуда ему бы предстояло самостоятельно добираться до Новой Гвинеи. Однако именно влияние великой княгини помогло молодому ученому отправиться на «Витязе» прямиком на Новую Гвинею.

29 октября в 1870 г. в Кронштадт прибыл и сам великий князь Константин Николаевич, пожелавший осмотреть суда, в том числе и корвет «Витязь», которым предстояло совершить плавания на Тихий океан. Во время этого разговора путешественник передал великому князю письмо от великой княгини Елены Павловны, которая просила, чтобы офицеры корвета «Витязь» оказали ему содействие в научных изысканиях. По сообщению Назимова, Константин Николаевич передал эту записку капитану «Витязя» — П.Н. Назимову, — сказав: «Я убежден, что ты сделаешь все для него, и потому поручаю тебе выполнить просьбу Ее Высочества». Вместе с тем Николай Николаевич успел озвучить великому князю еще одно крайне важное пожелание: «Ввиду того, что я не могу сказать заранее, как долго мне придется прожить в Новой Гвинее, так как это будет зависеть от местной лихорадки и от нрава туземцев, я принял предосторожность запастись несколькими медными цилиндрами для манускриптов разного рода (дневников, заметок и т. п.), которые могут пролежать зарытыми в земле несколько лет. Я был бы поэтому очень благодарен е.и.в., если бы можно было устроить таким образом, чтобы судно русское военное зашло через год или несколько лет в то место берега Новой Гвинеи, где я останусь, с тем чтобы, если меня не будет в живых, мои рукописи в цилиндрах были бы вырыты и пересланы имп. Русск. Географическому обществу». Великий князь в внимательно ыслушал путешественника и, пожимая ему на прощанье руку, сказал, что обещает не забыть ни нем, ни его рукописи на Новой Гвинее.

Дальнейшая связь Н.Н. Миклухо-Маклая с императорской семьей напрямую связана с его путешествиями по Юго-Восточной Азии, Австралии и Океании, а также с гуманистическими замыслами ученого о защите коренного населения северо-востока Новой Гвинеи.

Николай Николаевич впервые обратился к императору Александру II через П.П. Семёнова в 1878 г.: «Известие о намерении Англии занять х/г Новой Гвинеи и вместе с тем, вероятно, Берег Маклая, не позволяет мне остаться спокойным зрителем этой аннексии. <…> Вследствие настойчивой просьбы людей этого Берега я обещал им вернуться, когда они будут в беде; теперь, зная, что это время наступило и что им угрожает большая опасность (так как я убежден, что колонизация Англии кончится истреблением папуасов), я хочу и должен сдержать слово. <…> Не как русский, а как Тамо-боро-боро (наивысший начальник) папуасов Берега Маклая я хочу обратиться к Его Императорскому Величеству с просьбой в покровительстве моей страны и моих людей и поддержать мой протест против Англии. <…> Будучи неопытен во всех этих делах, т. е. официальных вопросах, я решаюсь обратиться к Вашему Превосходительству и, надеюсь, не получу отказ». Исследователь помышлял не о русской колонизации Берега Маклая, а лишь о «протекторате» с международными обязательствами. Его целью было спасение от колонизаторов, а не угнетение папуасов. В связи с просьбой Николая Николаевича Министерством иностранных дел (МИД) Российской империи была подготовлена докладная записка царю. Личность и деятельность Миклухо-Маклая в ней получили высокую оценку, однако от плана протектората над Новой Гвинеей Александр II решил отказаться.

Восшествие на престол нового русского императора — Александра III — в 1881 г. совпало с долгожданным возвращением путешественника в Россию в 1882 г. Русская общественность с нетерпением ожидала приезда Н.Н. Миклухо-Маклая. Его лекции в зале ИРГО пользовались огромной популярностью, а послушать всемирно известного путешественника спешили тысячи человек.

Благодаря восторженному приему на Родине, Н.Н. Миклухо-Маклай был удостоен аудиенции у императора 6 октября 1882 г. в 12 ч. дня в Гатчине. Оказывается, Александр III впервые встретился с молодым путешественником еще весной 1871 года, посетив великую княгиню Елену Павловну в Ораниенбауме, и был увлечен его планом отправиться на далекую и неведомую Новую Гвинею, а впоследствии следил за его странствиями. Император любезно принял Н.Н. Миклухо-Маклая, а тот, в свою очередь, доложил о проведенных экспедициях, не умолчал о финансовых задолженностях, накопленных за десятилетие экспедиций. Царь внимательно выслушал путешественника, но особенно заинтересовалась услышанным Мария Федоровна. Через пять дней Николай Николаевич снова приехал в Гатчину, чтобы по желанию императрицы рассказать царской семье и придворным наиболее занимательные эпизоды своих странствий.

Вероятно, уже тогда царь дал принципиальное согласие урегулировать финансовые проблемы Миклухо-Маклая. Уже 29 октября 1882 г. ИРГО направило министру финансов подробное письмо, в котором подчеркнул огромное значение и необходимость финансирования исследований Миклухо-Маклая. Впоследствии царь лично взял на себя все расходы по путешествиям Н.Н. Миклухо-Маклая и, что особенно важно, по изданию его сочинений.  В письме министру финансов П. П. Семенов, поблагодарив за содействие, выразил убеждение, что высочайшее покровительство Маклаю будет способствовать новым достижениям отечественной науки, пойдет «на пользу и славу России».

Расположение царя позволяло Н.Н. Миклухо-Маклаю не только продолжить исследовательскую деятельность, которую он считал смыслом своей жизни, но и продвигать вопрос о протекторате над северо-востоком Новой Гвинеи и высших кругах. После бесед с путешественником царь увлекся идеей поднять русский флаг на одном из отдаленных островов региона Южных морей, посему поручил проработать этот вопрос главному начальнику флота и морского ведомства генерал-адмиралу великому князю Алексею Александровичу и управляющему Морским министерством вице-адмиралу И. А. Шестакову. Однако из-за отдаленности Новой Гвинеи от России, вероятности столкновения с интересами других европейских держав, равно как и необходимости укрепления российских рубежей в Тихом океане планы о протекторате над Берегом Маклая пришлось отложить.

В 1886 г. Н.Н. Миклухо-Маклай вновь вернулся в Россию после экспедиций в Австралию и Океанию. Одним из пунктов остановки на пути к Петербургу стала Одесса. Александр III в тот момент находился в Крыму, недалеко от Ялты, в своем имении Ливадия. 23—24 апреля путешественник был принят царем. Александр III расспрашивал своего любимца о его планах, интересовался, когда будут готовы к печати обещанные им обобщающие труды. Миклухо-Маклай встречался в неформальной обстановке и с императрицей Марией Федоровной, которая ему на память несколько фотографий. На одной из них она изображена в русском традиционном костюме, с кокошником на голове, на другом — со своими детьми, в том числе с наследником престола — последним русским императором Николаем Александровичем.

Ученый побывал и в поселении Ореанда, расположенном поблизости от Ливадии. Там располагалось имение великого князя Константина Николаевича. Великий князь дружески принял путешественника, которому помог в 1871 году отправиться в экспедицию на «Витязе». Летом и осенью 1887 года Миклухо-Маклай будет неоднократно встречаться с отставным генерал-адмиралом и его сыном офицером и талантливым поэтом Константином Константиновичем. Путешественник надеялся, что эти великие князья поддержат его колонизационные проекты, но они при всем желании не смогли бы ему помочь, так как не пользовались влиянием при дворе.

Однако возвращение Н.Н. Миклухо-Маклая в Россию в 1886—1888 стало последним для ученого путешественника. Автор около 160 научных трудов, 700 рисунков, который успел подготовить к печати только первый том своих дневников, рассказывающий о Новой Гвинее, скончался 14 апреля 1888 г. В Петербурге у путешественника осталась молодая супруга — австралийка Маргарет Робертсон, и сыновья — Александр и Владимир (Нильс и Аллен). 30 апреля по приглашению императрицы Маргарет приехала в Гатчину. Вопреки придворному этикету Мария Федоровна приняла ее во внутренних покоях и долго беседовала с ней наедине. От своего имени и от имени царя Александра III она прежде всего выразила Маргарет глубокое соболезнование, расспросила о сыновьях и условиях жизни в Петербурге, а затем поинтересовалась, что она собирается делать в будущем. Гостья ответила, что хотела бы возвратиться к родителям в Сидней, но у нее нет на это денег. Судя по записям в дневнике, императрица сказала примерно следующее: «Не тревожьтесь, мы оплатим ваш проезд в Австралию и в дальнейшем не оставим на произвол судьбы вдову и детей русского путешественника». Более того, Александр III повелел назначить супруге и детям Н.Н. Миклухо-Маклая пожизненную пенсию — 5000 рублей (350 фунтов) в год, которые будет выплачивать русский консул в Сиднее. Эту пенсию Маргарет исправно получала до 1917 года, когда Австралия отказалась признать молодую Советскую республику и русский консул покинул Сидней.

 

Литература

 

1. Миклухо-Маклай Н. Н. Собрание сочинений: В 6 т. 2-е изд., испр. и доп. Том 1—6. СПб., 2020.
2. Тумаркин Д.Д. Миклухо-Маклай. Две жизни «белого папуаса» / М.: Молодая гвардия, 2012. 454 с.