Н.Н. Миклухо-Маклай вошел в мировую и отечественную историю как выдающийся ученый, путешественник, мыслитель и общественный деятель. Еще при жизни, в конце 1870-х гг., Н.Н. Миклухо-Маклай стал очень популярен в России и даже превратился в живую легенду как на Родине, так и далеко за ее пределами. Недаром великий русский писатель Л.Н. Толстой был восхищен деятельностью знаменитого путешественника и его исследованиями на острове Новая Гвинея.
Сам феномен Н.Н. Миклухо-Маклая в общественном сознании наших соотечественников, граждан других государств и самих жителей папуа-новогвинейского Берега Маклая заслуживает отдельного большого исследования.
Мифологизация образа Николая Николаевича приобрела в Папуа – Новой Гвинее особенные черты, уходящие корнями в историю и культуру местных жителей. Стоит отметить, что день рождения русского ученого (17 июля) принято считать днем этнографа, который традиционно празднуется на территории бывшего СССР.

Прежде чем говорить о мифах Берега Маклая, стоит узнать о самих меланезийцах, в частности о папуасском антропологическом типе, происхождение которых долгое время оставалось в тени. Одной из причин этой неизвестности, возможно, является отсутствие у самих меланезийцев каких-либо преданий об их происхождении, о переселениях предков и т. п.; другой причиной могло быть то, что меланезийцы, обитатели островов со столь необычным климатом, мало доступных для европейцев, представляли собой опасный и неизведанный мир для исследователей и до экспедиций Н.Н. Миклухо-Маклая оставались практически неизученными.
Папуасский антропологический тип населяет Новую Гвинею с очень давних времен, вероятно, десятки тысяч лет. Ныне его численность составляет около 10 млн чел. Папуасский тип относится к океанийской ветви негро-австралоидной, или экваториальной, большой расы (экваториалы). Их сближают с другими представителями экваториальной расы темный цвет кожи, курчавые волосы, сравнительно большая ширина носа. Само название «папуас» происходит от малайского слова папува (курчавый). Так называют малайцы жителей Новой Гвинеи за их мелковолнистые густые волосы, образующие одну сплошную массу. Так или иначе, несмотря на внешние сходства, за исключением пигмеев, для папуасов характерно значительное генетическое разнообразие.
За десятки тысяч лет папуасы проделали большой исторический путь культурного роста. Во второй половине XIX в., когда на северо-восточном побережье Новой Гвинеи (Берег Маклая) жил Миклухо-Маклай, папуасы умели обрабатывать землю, возводить прочные деревянные постройки, изготовлять глиняную посуду, имели лук и стрелы. В прибрежных районах был широко развит обмен продуктами земледелия, рыболовства и гончарства. Большое развитие получили резьба по дереву и изготовление масок, а у многих народов нагорий Новой Гвинеи – украшение и раскраска тела. Мореплавание, за небольшими исключениями, не получило большого развития.
В наши дни главными сельскохозяйственными культурами папуасов остаются кокосовая пальма, ямс, таро, батат, бананы, сахарный тростник, папайя, кукуруза (папайя и кукуруза были завезены и приспособлены Н.Н. Миклухо-Маклаем). Из домашних животных известны только собаки и куры. Свиней не содержат, из-за угрозы посадкам кокосовых пальм и другим сельскохозяйственным культурам. Особенно заметно влияние цивилизации, многие используют смартфоны, интернет и телевидение. Вместе с тем традиционная культура папусов остается одной из самых богатых и в наши дни. Ныне в Папуа – Новой Гвинее насчитывается свыше 860 языков, а также тысячи мифов, преданий и легенд.

Как мы знаем, в 1871 г. русский ученый высадился на северо-восточном побережье Новой Гвинеи, в Океании, где до него не ступала нога европейца. Пятнадцать месяцев провел он на этом берегу, ставшем известным как Берег Маклая, и затем еще дважды посетил его (в 1876–1877 и 1883 гг.), пробыв здесь в общей сложности около трех лет. Ученый посетил также юго-восточный и юго-западный берега Новой Гвинеи. С самого начала жители Берега Маклая отнеслись к таинственному пришельцу не как к простому смертному человеку, а как к некоему высшему существу – обожествленному предку или духу.
Во-первых, для самих новогвинейцев Н.Н. Миклухо-Маклай, первый белый человек в тех краях, прибыл на «дымящемся чудовище» – паровом корвете «Витязь». Более того, увидев дым в море от этого «чудища», многие жители Берега Маклая подумали, что наступает конец света, поэтому среди них началась настоящая паника и многие готовились встретить неизбежную смерть, а кто-то пытался спастись, убежав в горы. Только спустя день, когда ничего особенного не произошло и конец света не наступил, некоторые новогвинейцы все же решили выйти посмотреть на прибывающий корвет.
Во-вторых, еще одним аргументом в пользу «сверхъестественности» Н.Н. Миклухо-Маклая стал светлый цвет его кожи, так как русский ученый был принят за предка, вернувшегося из потустороннего мира (мира мертвых и духов). В мифологии многих новогвинейцев светлая кожа – это отличительный признак именно обитателей того света. Согласно записям Н.Н. Миклухо-Маклая, местные жители называли его каарам тамо («человек с Луны») и видели в этом разгадку его могущества и фантастических способностей.
Впоследствии, благодаря своему мужеству, терпению, справедливости и гуманности, Н.Н. Миклухо-Маклай сумел, как известно, преодолеть настороженность папуасов, завоевать их любовь и доверие. Сблизившись и подружившись с жителями деревень Бонгу, Горенду и Гумбу, научившись объясняться на их языке, установив добрые отношения с обитателями нескольких других деревень Берега Маклая, русский ученый смог широко развернуть научные исследования. Папуасы перестали его сторониться, начали приглашать на свои празднества, но они по-прежнему считали русского ученого чем-то вроде полубога или великого духа.
Н.Н. Миклухо-Маклай не мог не замечать особого отношения к себе со стороны островитян. «Они приходили ко мне, прося изменить погоду или направление ветра, – писал ученый после первого пребывания на Берегу Маклая. Папуасы также были убеждены, что взгляд ученого может вылечить больного или повредить здоровому, думали, что он может летать и даже, если захочет, может «зажечь море» или «причинять и прекращать землетрясения».
Следует отметить, что ученый не отвергал, а скорее, поддерживал представления о своем сверхъестественном происхождении и неограниченных возможностях, так как это обеспечивало ему определенную безопасность и непререкаемый авторитет, а значит, и более благоприятные условия для научных исследований. Например, когда папуас Саул спросил Миклухо-Маклая, смертен ли он, ученый протянул папуасу копье со словами: «Попробуй, посмотри, может ли Маклай умереть». Разумеется, Саул отказался от опасного эксперимента, и ученому больше не задавали такого вопроса.
В данном случае особенно интересен эпизод, когда несколько папуасов вместе с первым другом Н.Н. Миклухо-Маклая на Новой Гвинее – Туем – пришли к хижине русского ученого, а тот решил «сделать опыт над их впечатлительностью». Н.Н. Миклухо-Маклай взял блюдечко из-под чашки чая и позвал своих гостей. Затем налил туда воды, сам отпил немного и дал попробовать одному из папуасов, который также убедился, что это была вода. Затем Н.Н. Миклухо-Маклай прилил к воде на блюдечке несколько капель спирта и зажег его, после чего новогвинейцы открыли рот, подняли брови и отступили на несколько шагов. Тогда русский ученый брызнул горящий спирт из блюдца, и он продолжал гореть на лестнице и даже на земле. Папуасы отскочили, боясь, что и на них Миклухо-Маклай брызнет огнем, и убежали в деревню. Потом через 10 минут они показались снова и на этот раз уже целой толпой – это были жители окрестных деревень. Пришедшие узнали от Туя о горящей воде, и всем захотелось ее увидеть. Туй упрашивал показать всем, «как горит вода». Когда Н.Н. Миклухо-Маклай исполнил эту просьбу, эффект был неописуемый: большинство бросилось бежать, прося русского ученого «не зажечь моря». Многие остались стоять, будучи настолько изумленными и испуганными, что их ноги буквально «приросли» к земле. После этого новогвинейцы, впечатленные таким зрелищем, наперебой приглашали Н.Н. Миклухо-Маклая к себе в деревни.
Так или иначе, этнограф, который хочет отгородиться от цивилизации для подробного изучения жителей далеких и неизведанных островов, все равно приносит некоторые аспекты цивилизации вместе с собой, но как он ею пользуется – это уже другой вопрос. Н.Н. Миклухо-Маклай был не только отважен, добр и справедлив, не только лечил больных, но и привез обитателям Берега Маклая, жившим в так называемом «каменном веке», первые стальные топоры и ножи, семена и саженцы новых для них культурных растений, а позднее – бычка и корову. Папуасы никогда не видели таких животных и потому решили, что бычок – это большая свинья, только клыки у нее растут не из пасти, а на лбу. Так как Миклухо-Маклай начал вводить различные сельскохозяйственные культуры и орудия труда для облегчения быта жителей Берега Маклая, в языках папуасов появились русские слова, такие как «топор», «кукуруза» и «арбуз». Кроме того, к местным названиям некоторых культурных растений, привезенным русским ученым, принято добавлять его имя: дьигли Маклай (огурец), валю Маклай (тыква) и т. д. В результате в развивающихся мифологических представлениях о Миклухо-Маклае стали выходить на первый план черты, присущие культурному герою, который несет людям новые познания и навыки. Именно в таком качестве предстает перед нами русский ученый в легендах Берега Маклая.
Вместе с тем именно в эпоху Н.Н. Миклухо-Маклая, во второй половине XIX в., разразились бурные обсуждения вокруг исследований особенностей человеческих рас. Многие западные ученые пытались доказать, что человеческие расы неравноценны. Впоследствии эти теории использовались либо рабовладельцами, либо для оправдания колониальной экспансии. Н.Н. Миклухо-Маклаю была очевидна опасность этих идей, поэтому он решил доказать всему миру, что в действительности представляет собой темнокожая раса на примере жителей острова Новая Гвинея. В ходе экспедиций на северо-восточное побережье русский ученый шаг за шагом находил неопровержимые доказательства того, что местные жители по своим физическим и психическим свойствам не отличаются от европейцев.
Н.Н. Миклухо-Маклай также всю жизнь упорно боролся за права жителей Океании: обращался к государственным деятелям, ученым, выступал с лекциями и т. д. В 1879 г. он поставил перед собой важную цель: собрать материалы о похищении людей в рабство и работорговле в Океании, чтобы по возвращении в Австралию развернуть борьбу против работорговли. В 1881 г. Н.Н. Миклухо-Маклаем была составлена «Записка о похищении людей и рабстве в западной части Тихого океана», где он, основываясь на собственных наблюдениях и приводя конкретные факты, показывает подлинную сущность работорговли. Ученый выступал за принятие неотложных мер, чтобы устранить или хотя бы смягчить наиболее бесчеловечные проявления системы подневольного труда. В планы русского ученого также входило открытие школ в новогвинейских деревнях, но колониальные державы, вскоре разделившие между собой всю Новую Гвинею, сочли это излишним. Именно за тот подвиг, огромный вклад в науку и гуманистические идеи, которые на века опередили свое время, Н.Н. Миклухо-Маклай в 1996 г. был признан ЮНЕСКО «Гражданином Мира».
В 1884 г. северо-восточная часть Новой Гвинеи, включая Берег Маклая, была аннексирована Германией. Н.Н. Миклухо-Маклай, безусловно, опасался, что его знания о народах Океании, в частности о жителях Берега Маклая, могут быть использованы не во благо, а против них, поэтому бо́льшая часть собранной им информации стала известна уже из опубликованных дневников великого ученого и путешественника, а не при его жизни. Так или иначе, колониальные чиновники, миссионеры и плантаторы пытались использовать в своих интересах ту добрую память, которую оставил по себе «тамо боро русс» Маклай, даже выдавали себя за его братьев или посланцев.
Высокомерное и агрессивное обращение колонизаторов с новогвинейцами и особенно присвоение на побережье больших участков плодородных земель породили отчужденность и протесты против колонизаторов. В то же время новогвинейцы понимали, что Н.Н. Миклухо-Маклай с этими людьми не имеет ничего общего. Более того, русский ученый был включен в традиционные мифы и в качестве обожествленного культурного героя превратился в одно из местных божеств. Мифологизированный образ «тамо боро русс» также довольно быстро проник в предгорные и гористые местности Берега Маклая.

Спустя 100 лет с момента высадки Н.Н. Миклухо-Маклая на северо-восточном побережье Новой Гвинеи, в 1971 г., туда прибыли советские ученые, а этнографический отряд экспедиции возглавил выдающийся отечественный этнограф Д.Д. Тумаркин. Как установили советские ученые, папуасы слышат рассказы о Н.Н. Миклухо-Маклае с детства, так как легенды о нем передаются от отца к сыну, из поколения в поколение. Более того, пожилые бонгуанцы все еще считают русского ученого божеством. Некоторые молодые люди, учившиеся в школе, по-видимому, уже не обожествляли Миклухо-Маклая, но и для них он был человек из легенды – таинственный, могущественный и необычайно добрый. Примечателен даже тот случай, что представитель местной колониальной администрации настоятельно просил советских этнографов, посетивших деревню Бонгу, не ходить группами на мыс, где установлена мемориальная плита на месте хижины Н.Н. Миклухо-Маклая, а главное – не устраивать на нем никаких торжественных церемоний. В противном случае, предупреждал он, некоторые бонгуанцы могут начать там раскопки, чтобы обнаружить богатства, присланные Маклаем.

В 2017 и 2019 гг. новую веху в изучении Океании и, в частности, Новой Гвинеи ознаменовали российские научно-исследовательские экспедиции с учеными из Москвы и Санкт-Петербурга, под руководством потомка и полного тезки великого ученого-гуманиста и путешественника Н.Н. Миклухо-Маклая-младшего. В ходе этих экспедиций ученые полностью погрузились в жизнь и быт местных жителей Берега Маклая, большинство из которых являются потомками тех, кто видел российского ученого Миклухо-Маклая 150 лет назад. Например, в ходе научно-исследовательских экспедиций Н.Н. Миклухо-Маклай-младший собрал предания жителей деревень Бонгу, Гумбу и Горенду о своем знаменитом предке, которые, начиная с XIX в. передают из уст в уста старейшины этих деревень. И эти воспоминания о великом ученом поразительно повторяют его дневниковые записи, а некоторые факты подтверждают, что Н.Н. Миклухо-Маклай для местных жителей практически остается божеством, навсегда оставившим след в их сердцах и преданиях. Безусловно, имя русского ученого-гуманиста и путешественника навсегда вошло в историю России, Папуа – Новой Гвинеи и всего мира.

Литература

1. Миклухо-Маклай Н.Н. Собрание сочинений. В 6 т. 2-е изд., испр. и доп. СПб., 2020.
2. Тумаркин Д.Д. Миклухо-Маклай. Две жизни «белого папуаса». М.: Молодая гвардия, 2012. 454 с.
3. Тумаркин Д.Д. «Вторая жизнь» Н. Н. Миклухо-Маклая: мифы и предания о русском ученом в Папуа – Новой Гвинее // Этнографическое обозрение. 1997. № 1. С. 158–169.
4. Образ Н.Н. Миклухо-Маклая в мифологии папуасов Новой Гвинеи. [Электронный ресурс]. Фонд им. Миклухо-Маклая. URL: https://mikluho-maclay.ru/obraz-n-n-mikluho-maklaya-v-mifologii-papuasov-novoj-gvinei/